Untitled
Osip Mandelstam
Не искушай чужих наречий, но постарайся их забыть :
Ведь все равно ты не сумеешь стекла зубами укусить.
Ведь умирающее тело и мыслящий бессмертный рот
В последний раз перед разлукой чужое имя не спасет .
О , как мучительно дается чужого клекота полет -
За беззаконные восторги лихая плата стережет.
Что , если Ариост и Тассо , обворожающие нас ,
Чудовища с лазурным мозгом и чешуей из влажных глаз ?
И в наказанье за гордыню, неисправимый звуколюб,
Получишь уксусную губку ты для изменнических губ.
Untitled
Hector Roman
Just don't. Even if the tongue of another,
Serpentine,
Tempts you.
Might as well dissect your own
With the shards of someone else's
Light bulb
You tried to steal.
The allure, the desire
To sing the dirge of a bird
We can't understand...
That's the kind of pain
We can't help but want.
That's the punishment
For tumbling into temptation.
Exiled Osip, grief-stricken Ungaretti,
Your pain inspires us
B e c o m e s our muse.
But we don't know you,
We can't know you.
And your words, incomprehensible,
Cover emotions, inconceivable.
So please, just don't, you'd say. And we won't.
Until we do.
Until we pick up the alcohol-soaked rag,
And wrap it around our lacerated tongue.
Because we can't help but try
That light bulb you made look
Mouthwatering.
